И снова о настройщиках
Вернусь к настройке. Участок настройки в 1975 году - это коллектив молодых ребят (половина только женатые) и девушек (большая часть незамужние), все комсомольцы, все веселые и весьма образованные. Парни почти все инженеры с высшим образованием (несколько регулировщиков с техникумом). Приехали в Псков из разных мест, окончили разные технические ВУЗы
По мере освоения настройки плат и блоков настройщики с течением времени "перемещались" с одного рабочего места на другое, становясь специалистами "широкого профиля". Таким образом, обеспечивалась взаимозаменяемость. У мастера участка была возможность заменить любого настройщика, если он находился в отпуске или на больничном. В то же время складывались и "узкоспециализированные" бригады по настройке отдельных плат блоков. Например, всё, что касалось блоков БПП (платы, блоки, ремонт стендов) при мне выполняли, в основном, регулировщики Ландышев Владимир и Иванов Владимир, а платы и блоки БОП настраивали Кронер Валера, Гвоздева Надежда, все блоки питания при мне настраивали всего два регулировщика, два Николая, фамилии которых я не помню. Но, конечно, особую "касту" настройщиков составляли бригады настройки машин и комплексов.
По мере освоения настройки плат и блоков настройщики с течением времени "перемещались" с одного рабочего места на другое, становясь специалистами "широкого профиля". Таким образом, обеспечивалась взаимозаменяемость. У мастера участка была возможность заменить любого настройщика, если он находился в отпуске или на больничном. В то же время складывались и "узкоспециализированные" бригады по настройке отдельных плат блоков. Например, всё, что касалось блоков БПП (платы, блоки, ремонт стендов) при мне выполняли, в основном, регулировщики Ландышев Владимир и Иванов Владимир, а платы и блоки БОП настраивали Кронер Валера, Гвоздева Надежда, все блоки питания при мне настраивали всего два регулировщика, два Николая, фамилии которых я не помню. Но, конечно, особую "касту" настройщиков составляли бригады настройки машин и комплексов.
Немного о настройке К-200
Комплекс "К-200" начинали настраивать со второй-третьей недели месяца, когда в конце правой части "2-го" этажа цеха на технологическом столе устанавливали каркас машины с размещенным внутри и распаянным в разъёмах и на передней панели жгутом. Мне трудно описать словами, что это была за конструкция, и я крайне сожалею о том, что у меня нет сейчас подробных фотографий машины “К-200”, как она выглядит внутри. На завод категорически запрещалось приносить фотоаппараты, поэтому мы ничего в цехе не фотографировали. А ещё я думаю, что в то время никому не приходило в голову, что когда-то будет интересно вспоминать былое.
Приведу одну фотографию, которая немного даёт представление о машине.
Приведу одну фотографию, которая немного даёт представление о машине.
Перед машиной К-200 Р.Л.Каган (СКБ ВТ). Справа вверху виден блок БНО, внизу - один из двух блоков БА.
И вот вокруг "кубика" машины начинали с важным видом неторопливо работать Гвоздев Евгений, Трошин Георгий, Мамчиц Иван, Скранда Глеб, Павлюков Саша, Салий Володя, Ланчев Виктор. Конечно, не все сразу. Обычно бригада состояла из двух человек. Другая пара выходила во вторую смену, принимая эстафету настройки. Кто-то из них со временем уходил на настройку приборов "Узла".
К машине прикреплялись технологические полки, на них ставились блоки, разъёмы которых прикручивались к внутренним разъемам машины, и начиналась настройка. Где-то дней за 10 до конца месяца машина оживала. Это знаменовалось запуском тестов ЭВМ, которые во время работы мигали всеми лампочками индикации на передней панели машины и издавали мелодичные, переливающиеся звуки во встроенном динамике. Параллельно настраивались рамы УВВ и УДП, и в последние дни месяца начинали стучать телетайп и "Консул", и во всю крутились бобины накопителей на магнитной ленте (4 шкафа этих накопителей стеной стояли вдоль центрального прохода). Сдача комплекса ОТК заканчивалась 24-х часовым прогоном комплексного теста, когда в течение суток всё стучало, крутилось и "пиликало", а кто-то из настройщиков дежурил и "уговаривал" машину, чтобы она не выдала сообщение о сбое на печать, потому что в конце испытания надо было предъявить ОТК распечатку без единого сбоя.
Напряжение было на пределе, если шли последние сутки месяца, а 1-го числа до 10 часов комплекс должен быть сдан на склад сбыта. О разных случаях, которые пришлось переживать в эти критические два-три дня можно было бы написать отдельную книгу. Очень жаль, что среди нас тогда не было писателей. Сегодня почти невозможно вспомнить все курьёзы, дипломатические переговоры с начальником ОТК, подвиги настройщиков и т.п.
К машине прикреплялись технологические полки, на них ставились блоки, разъёмы которых прикручивались к внутренним разъемам машины, и начиналась настройка. Где-то дней за 10 до конца месяца машина оживала. Это знаменовалось запуском тестов ЭВМ, которые во время работы мигали всеми лампочками индикации на передней панели машины и издавали мелодичные, переливающиеся звуки во встроенном динамике. Параллельно настраивались рамы УВВ и УДП, и в последние дни месяца начинали стучать телетайп и "Консул", и во всю крутились бобины накопителей на магнитной ленте (4 шкафа этих накопителей стеной стояли вдоль центрального прохода). Сдача комплекса ОТК заканчивалась 24-х часовым прогоном комплексного теста, когда в течение суток всё стучало, крутилось и "пиликало", а кто-то из настройщиков дежурил и "уговаривал" машину, чтобы она не выдала сообщение о сбое на печать, потому что в конце испытания надо было предъявить ОТК распечатку без единого сбоя.
Напряжение было на пределе, если шли последние сутки месяца, а 1-го числа до 10 часов комплекс должен быть сдан на склад сбыта. О разных случаях, которые пришлось переживать в эти критические два-три дня можно было бы написать отдельную книгу. Очень жаль, что среди нас тогда не было писателей. Сегодня почти невозможно вспомнить все курьёзы, дипломатические переговоры с начальником ОТК, подвиги настройщиков и т.п.
Немного о настройке “Узла”
На настройке "Узла" происходило нечто подобное, но объёмом работы был больше, и, порой, были более драматические события.
"Узел" настраивался в отгороженном стенками помещении с кодовым замком (“секретная узловская комната”), куда допускались только "посвящённые". Бригада настройщиков тоже работала в две смены (и ночные смены тоже были), в неё входили "гранды" инженеров- настройщиков и регулировщиков: Виноградов Леонид, Куранов Геннадий, Купряхина Валентина, Смирнова Людмила, Трошин Георгий, Степанов Юрий, Антоненко Елена.
В то время, когда я работал в цехе, к ним также присоединялись Павлюков Александр, Гвоздев Евгений, Ландышев Владимир, Стрижков Олег, Кронер Валерий, Вагина Галина. Пусть меня извинят те ребята, кого я не упомянул.
Принцип настройки "Узла" отличался от настройки "К-200". Существовал (не могу точно сказать, с какого времени) (настройка и приемка блоков в составе стенда окончательно стала осуществляться с 1979г.) постоянно действующий технологический стенд, представляющий собой фактически работающий "Узел", где был установлен полный комплект технологических блоков. На стенке висел технологический 165-й прибор, а рамы приборов 161 и 164 располагались на длинных столах. Технологические приборы располагались на подвижных платформах на колесах и служили для комплексной настройки и предъявления блоков ЗИП при настройке приборов изделия, технологические приборы оттаскивались в сторону, а подключались штатные. Комплексный стенд был разработан и внедрен в цехе отделом внедрения СКБ ВТ. Он отличался от штатной системы составом периферийного оборудования, имитаторами и даже специальными технологическими программами. Первые системы на стенде настраивались специалистами СКБ ВТ, а при возникновении “нештатных ситуаций”, т.е. системных ошибок и сбоев, без “внедренцев” не обходилось до самых последних систем. Впрочем, о стенде можно рассказывать долго. Впоследствии нами же был разработан и внедрен в цехе еще один стенд для работы с новым ЦВК. Он “жив” до сих пор (прим. Колон С.В.).
Любой поступивший из настройки блок можно было включить вместо аналогичного технологического блока и проверить его в системе. Понятно, что такой подход позволял не ждать, пока из настройки придут все блоки. Кроме этого, наличие такого стенда позволяло, в том числе, СКБ ВТ проводить обучение специалистов, а также, видимо, оперативно отрабатывать какие-то ситуации, связанные с устранением замечаний по работе "Узла". Отмечу, что я не знаю подробностей эксплуатации стенда.
Ко дню поступления на настройку секций приборов почти все проверенные блоки могли быть уже готовы к установке. Но, конечно, работы по комплексной настройке приборов было предостаточно.
Мне не пришлось участвовать в настройке приборов "Узла", поэтому, вероятно, при необходимости об этом мог бы написать кто-то из указанных выше ребят.
"Узел" настраивался в отгороженном стенками помещении с кодовым замком (“секретная узловская комната”), куда допускались только "посвящённые". Бригада настройщиков тоже работала в две смены (и ночные смены тоже были), в неё входили "гранды" инженеров- настройщиков и регулировщиков: Виноградов Леонид, Куранов Геннадий, Купряхина Валентина, Смирнова Людмила, Трошин Георгий, Степанов Юрий, Антоненко Елена.
В то время, когда я работал в цехе, к ним также присоединялись Павлюков Александр, Гвоздев Евгений, Ландышев Владимир, Стрижков Олег, Кронер Валерий, Вагина Галина. Пусть меня извинят те ребята, кого я не упомянул.
Принцип настройки "Узла" отличался от настройки "К-200". Существовал (не могу точно сказать, с какого времени) (настройка и приемка блоков в составе стенда окончательно стала осуществляться с 1979г.) постоянно действующий технологический стенд, представляющий собой фактически работающий "Узел", где был установлен полный комплект технологических блоков. На стенке висел технологический 165-й прибор, а рамы приборов 161 и 164 располагались на длинных столах. Технологические приборы располагались на подвижных платформах на колесах и служили для комплексной настройки и предъявления блоков ЗИП при настройке приборов изделия, технологические приборы оттаскивались в сторону, а подключались штатные. Комплексный стенд был разработан и внедрен в цехе отделом внедрения СКБ ВТ. Он отличался от штатной системы составом периферийного оборудования, имитаторами и даже специальными технологическими программами. Первые системы на стенде настраивались специалистами СКБ ВТ, а при возникновении “нештатных ситуаций”, т.е. системных ошибок и сбоев, без “внедренцев” не обходилось до самых последних систем. Впрочем, о стенде можно рассказывать долго. Впоследствии нами же был разработан и внедрен в цехе еще один стенд для работы с новым ЦВК. Он “жив” до сих пор (прим. Колон С.В.).
Любой поступивший из настройки блок можно было включить вместо аналогичного технологического блока и проверить его в системе. Понятно, что такой подход позволял не ждать, пока из настройки придут все блоки. Кроме этого, наличие такого стенда позволяло, в том числе, СКБ ВТ проводить обучение специалистов, а также, видимо, оперативно отрабатывать какие-то ситуации, связанные с устранением замечаний по работе "Узла". Отмечу, что я не знаю подробностей эксплуатации стенда.
Ко дню поступления на настройку секций приборов почти все проверенные блоки могли быть уже готовы к установке. Но, конечно, работы по комплексной настройке приборов было предостаточно.
Мне не пришлось участвовать в настройке приборов "Узла", поэтому, вероятно, при необходимости об этом мог бы написать кто-то из указанных выше ребят.
“Зацепившись за Стрижкова”
У Стрижкова Олега в воспоминаниях я прочитал строки, которые мне хотелось бы прокомментировать:
*****
"...нас, шестерых молодых специалистов, просто уговорили числиться рабочими- регулировщиками с окладом 96 руб."
*****
В годы моей работы в цехе (и несколько лет позднее) молодые инженеры принимались на должности инженеров-настройщиков с начальным окладом 110 рублей. Быть регулировщиками на рабочей должности уже никого не уговаривали. Приезжали ребята, закончившие ВУЗы в других городах, но основной "поток" уже пошёл в виде выпускников Псковского филиала Ленинградского политехнического института. Именно они впоследствии занимались настройкой машин серии "НЦ", комплексов 5Э37, УСО, систем САПР для швейных предприятий, которые “с подачи” СКБ ВТ тоже недолгое время выпускал 20-й цех.
*****
"На первых порах работа не произвела хорошего впечатления. Настраивали платы с модулями по системе тестов на допотопных стендах, которые то и дело требовали ремонта. Норма была: 5-6 плат в смену..."
*****
Тут, видимо, сказываются какие-то особенности характера. Мне настройка плат нравилась. Правда, через пару-тройку месяцев, когда я освоил этот процесс, меня перевели на блоки (подняли на ступеньку повыше). Может быть, мне не успела надоесть настройка плат.
Надо сказать, что постоянно настройку плат выполняла бригада девушек (бригадир Лузанова Л.А.), которые далее уже никуда не "двигались" и, кажется, не стремились уйти. Из 4-х рабочих мест настройки логических плат частенько одно или два были свободными. Насчет нормы по настройке плат по количеству чуть-чуть уточню. Существовала норма выработки за месяц в нормо-часах. Настройка любого изделия что-то "весила" в нормо-часах. В цехе работала колоритная женщина-бухгалтер, которая занималась нормированием всех операций, в том числе и настройки. Часто это выполнялось просто путем хронометрирования действий опытного настройщика. Понятное дело, что какие-то цифры ставились умозрительно. Нормировалась настройка и ремонт стендов, но, конечно, в этом случае нормо-часы ставил мастер, взяв их "с потолка". Короче говоря, все эти нормы на настройке были немного "от лукавого". О нормах и об их выработке можно было говорить с улыбкой, так как бывало, что в начале месяца на настройку не поступал ни один блок, и настройщики тихонько дремали, укрывшись за своими стендами, а ближе к концу месяца все вкалывали столько, сколько было нужно, не считаясь ни с какими нормами. Сейчас уже не могу вспомнить, имела ли у инженеров влияние выработка норма-часов на размер месячной премии? По-моему, нет. Но зато это учитывалось в социалистическом соревновании и при получении “комсомольского зачета”.
А стенды на самом деле постоянно ремонтировали. Но в этом не было проблемы, поскольку инженерам не было особой разницы, что настраивать: узловский блок или какой-то стенд. Стенды, приборы, тестеры постоянно (раз в месяц или чуть реже) проверялись и аттестовались работниками ЦИЛ, позднее преобразованной в ОМИТ, поэтому регулярно кто-то из настройщиков приводил их в порядок.
*****
"...нас, шестерых молодых специалистов, просто уговорили числиться рабочими- регулировщиками с окладом 96 руб."
*****
В годы моей работы в цехе (и несколько лет позднее) молодые инженеры принимались на должности инженеров-настройщиков с начальным окладом 110 рублей. Быть регулировщиками на рабочей должности уже никого не уговаривали. Приезжали ребята, закончившие ВУЗы в других городах, но основной "поток" уже пошёл в виде выпускников Псковского филиала Ленинградского политехнического института. Именно они впоследствии занимались настройкой машин серии "НЦ", комплексов 5Э37, УСО, систем САПР для швейных предприятий, которые “с подачи” СКБ ВТ тоже недолгое время выпускал 20-й цех.
*****
"На первых порах работа не произвела хорошего впечатления. Настраивали платы с модулями по системе тестов на допотопных стендах, которые то и дело требовали ремонта. Норма была: 5-6 плат в смену..."
*****
Тут, видимо, сказываются какие-то особенности характера. Мне настройка плат нравилась. Правда, через пару-тройку месяцев, когда я освоил этот процесс, меня перевели на блоки (подняли на ступеньку повыше). Может быть, мне не успела надоесть настройка плат.
Надо сказать, что постоянно настройку плат выполняла бригада девушек (бригадир Лузанова Л.А.), которые далее уже никуда не "двигались" и, кажется, не стремились уйти. Из 4-х рабочих мест настройки логических плат частенько одно или два были свободными. Насчет нормы по настройке плат по количеству чуть-чуть уточню. Существовала норма выработки за месяц в нормо-часах. Настройка любого изделия что-то "весила" в нормо-часах. В цехе работала колоритная женщина-бухгалтер, которая занималась нормированием всех операций, в том числе и настройки. Часто это выполнялось просто путем хронометрирования действий опытного настройщика. Понятное дело, что какие-то цифры ставились умозрительно. Нормировалась настройка и ремонт стендов, но, конечно, в этом случае нормо-часы ставил мастер, взяв их "с потолка". Короче говоря, все эти нормы на настройке были немного "от лукавого". О нормах и об их выработке можно было говорить с улыбкой, так как бывало, что в начале месяца на настройку не поступал ни один блок, и настройщики тихонько дремали, укрывшись за своими стендами, а ближе к концу месяца все вкалывали столько, сколько было нужно, не считаясь ни с какими нормами. Сейчас уже не могу вспомнить, имела ли у инженеров влияние выработка норма-часов на размер месячной премии? По-моему, нет. Но зато это учитывалось в социалистическом соревновании и при получении “комсомольского зачета”.
А стенды на самом деле постоянно ремонтировали. Но в этом не было проблемы, поскольку инженерам не было особой разницы, что настраивать: узловский блок или какой-то стенд. Стенды, приборы, тестеры постоянно (раз в месяц или чуть реже) проверялись и аттестовались работниками ЦИЛ, позднее преобразованной в ОМИТ, поэтому регулярно кто-то из настройщиков приводил их в порядок.
*****
"...мы научились ловчить (настраивать более легкие платы), спать во вторую смену, бегать на свидания"
*****
"...мы научились ловчить (настраивать более легкие платы), спать во вторую смену, бегать на свидания"
*****
Спать во вторую смену и мне приходилось, когда, настроив все, что только было принесено мастером, надо было дождаться окончания смены. Пытаться по собственной инициативе настроить плату или блок своего товарища было не принято, ведь это равносильно отобрать у него работу. Иной раз, чтобы в начале месяца занять себя, я просил мастера покопаться на складе монтажного участка и принести мне, что там есть ещё ненастроенного. Так я настроил десятки экзотических плат управления шаговыми двигателями и ещё не совсем понятного мне назначения. Вероятно, эти платы были разработаны в ЛКБ или ещё где-то для систем АСУТП на базе "К-200", но не вошли в базовый состав комплекса. На документации этих плат я встречал в графе "Утверждаю" подписи Староса и Берга. Именно тогда я впервые о них узнал. Почти все эти платы пришлось настраивать без готовых тестов, поэтому методику настройки я сам изобретал на ходу. И вообще, стремился освоить что-то посложнее, потому что это было интересно.
На свидания по вечерам, может быть, сбегал Стрижков, так он был весьма шустрым малым, а меня в комнатке квартиры-общежития на Красноармейской 17-17 ждала после второй смены молодая жена и малюсенькая дочка.
*****
"С уважением смотрели на маленькую группу "яйцеголовых", которые корпели над самой К-200."
*****
На свидания по вечерам, может быть, сбегал Стрижков, так он был весьма шустрым малым, а меня в комнатке квартиры-общежития на Красноармейской 17-17 ждала после второй смены молодая жена и малюсенькая дочка.
*****
"С уважением смотрели на маленькую группу "яйцеголовых", которые корпели над самой К-200."
*****
Я бы добавил, что ещё более "умные", конечно, сидели в закрытой комнате "Узла". Как правило, все эти ребята были достаточно дружелюбно настроены к молодым (сами недавно "повзрослели"), и охотно делились опытом настройки. Конечно, мастера прикрепляли молодых к кому-то из "стариков" на обучение (особенно много вопросами обучения занимался старший мастер Балакирев А.П.), но не каждый хотел возиться с кем-то в ущерб своему времени.
В 20-м цехе мне пришлось настраивать большинство плат и блоков "Узла" и "К-200". Помню, что блоки типа БА и БНО меня учил настраивать Саша Павлюков, блок ПНК-11ДП я осваивал под присмотром Смирновой Людмилы.
В 20-м цехе мне пришлось настраивать большинство плат и блоков "Узла" и "К-200". Помню, что блоки типа БА и БНО меня учил настраивать Саша Павлюков, блок ПНК-11ДП я осваивал под присмотром Смирновой Людмилы.
Я настраиваю блок ПНК-11ДП для комплекса “К-200
Узловские блоки БД, БТВ, БСП и машинные БУТА, БУПМ я стал настраивать, "сместив" с данного рабочего места Олега Стрижкова, последним в моей практике был блок БУНМЛ, который передо мной настраивал Ланчев Виктор и достаточно терпеливо объяснивший, с чего начать и чем закончить.
Однако, были просто уникальные люди, к которым прежде всего я бы отнёс Павлюкова Александра. Поясню своё утверждение. Самым сложным для настройки узловским блоком я считаю блок арифметики (БА). Не знаю, кто его разработал (Марк Петрович, наверняка, это знает), но я представляю себе, сколько труда и знаний вложено в эту уникальную технику. Саша Павлюков передал мне "эстафету" настройки, в том числе, и этого блока БА (вместе с машинными блоками БА, которых было два, и каждый по отдельности был не слишком сложным).
Всего я успел настроить, наверное, штук пять или шесть узловских блоков БА. Я сейчас уже не помню методику настройки (тоже использовался стенд и тесты), но зато хорошо помню, что два или три блока я никак не мог довести до полностью рабочего состояния. Встретились такие "завязки", распутать которые я был не в состоянии, хоть просидел бы с ними неделю или больше. Видя мои мучения, подходил Саша и предлагал свою помощь. И... находил ошибку за пару часов или что-то около того.
Саша и Нина Павлюковы
У нас с Сашей сложились дружеские отношения, я даже был у него свидетелем на свадьбе с его женой Ниной. Саша с семьёй давно живёт на Украине, в Днепропетровске. Несколько раз он приезжал в Псков к родственникам по линии жены, последний раз в 2006 году. Каждый раз Саша заходил ко мне домой в гости. В разговоре он признавался, что и сегодня помнит основные схемы любимого блока, узловского БА. Ключом к пониманию этого блока для него служили отличная хватка схемотехника с прекрасной памятью и знанием последовательности сигналов при выполнении арифметических операций, а также природный талант изобретателя и отличная интуиция.
****
"Сожалею о потенциале того молодого коллектива разных времен и годов призыва, мы были, в принципе, хорошо заряжены".
****
В этом я готов согласиться с Олегом Стрижковым. И действительно жалко, что производство вычислительной техники на заводе было постепенно свернуто.
****
"Военпреды - интересная категория специалистов. Мне кажется, что туда попадали офицеры, неспособные, по разным причинам, к основной службе, но способные жучить матросов, т.е. нас, инженеров. И эту "школу" мы прошли и потом были почти друзьями..."
****
Я в этом вопросе не совсем согласен с Олегом. С военпредами мне пришлось общаться и как настройщику во время сдачи настроенных плат и блоков, и как мастеру и старшему мастеру. Не буду вдаваться в то, как они оказались на этой работе / службе, и сколько лет провели на флоте. Именно на флоте, потому что в 20-м цехе военпредами работали морские офицеры. Часть приемки, конечно, производили контролеры женщины.
Приемку "Узла" в 1975-1978 производил капитан III ранга Галушкин Борис Иванович. Он, мне помнится, совсем не "жучил" настройщиков, но в силу своей высокой технической грамотности не пропусках ни сбоев оборудования во время сдачи, ни хитростей "соискателей" заветной печати ПЗ. Он на самом деле хорошо представлял, какой должен получиться результат, поэтому спокойно и даже с улыбкой делал свое дело. Я не помню, чтобы он, что называется, тупо "качал права". Мало того, старался вникать в реальные проблемы цеха, "без лишнего шума" позволял в случае неудачи первой приемки исправить замечания и предъявить второй раз. При этом соглашался при необходимости задержаться до вечера. Мне кажется, случалось, приходил и в выходные дни. С настройщиками у него были вполне дружеские отношения, которые, правда, не влияли на принципиальные вопросы. Борис Иванович не упускал возможностей побывать на объектах и посмотреть, как идут пуско-наладочные работы, или работа системы в реальных условиях. Причем его визиты не носили характера “инспекторских проверок”, были конструктивны и направлены на повышение эффективности работы ПЗ (прим. Колон С.В.).
Я хорошо помню также капитана II ранга Леонова Дмитрия Дмитриевича. Тоже технически грамотный человек, интеллигентный, мягкий в общении. Правда, в приемках “Узла” я его не могу вспомнить. Будучи на пенсии, он позднее несколько лет ещё работал в СКБ ВТ в секторе технического обслуживания и ремонта оборудования.
С Самецким Николаем Андреевичем мне не пришлось работать в цехе, но я его хорошо знаю и тоже иногда встречаюсь недалеко от завода. Прекрасный человек. О Николае Андреевиче, следовало бы рассказать отдельно. Он до сих пор живо интересуется делами, связанными с жизнью систем выпущенных заводом, техническими новинками и веяниями в ВМФ (прим. Колон С.В.).
****
Я был бригадиром и мы достаточно долго проработали следующим составом: Виноградов Леонид, Купряхина Валентина, Вагина Галина, Гвоздева Надежда, Зязина Людмила, Туровер Сергей, Сафрин Юрий и я, Стрижков Олег.
****
Бригада такого состава сформировалась в последний 1978 год моей работы и существовала, мне кажется, почти до окончания выпуска "Узлов". Мне с ребятами приходилось много раз контактировать, когда они вот именно таким составом приносили в СКБ ВТ комплекты блоков БПП на автоматизированую проверку или на дефектацию. Купряхина Валентина в 80-х годах работала в отделе внедрения СКБ ВТ, Сафрин Юра через пару лет куда-то ушёл. Купряхина Валя перешла работать из цеха в отдел внедрения СКБ ВТ в 75 г., и, по – моему, с 78 года до 91 была начальником лаборатории “Узел” (прим. Колон С.В.).
****
"...аврал и ночные бдения в то время были нормой. А упаковка! Это песня. Слесаря не смогли удовлетворить военпредов, Завьялов попросил нас, инженеров, освоить эти семь или больше слоев, в дальнейшем мы и этим занимались постоянно, правда, за отгулы"
****
"Сожалею о потенциале того молодого коллектива разных времен и годов призыва, мы были, в принципе, хорошо заряжены".
****
В этом я готов согласиться с Олегом Стрижковым. И действительно жалко, что производство вычислительной техники на заводе было постепенно свернуто.
****
"Военпреды - интересная категория специалистов. Мне кажется, что туда попадали офицеры, неспособные, по разным причинам, к основной службе, но способные жучить матросов, т.е. нас, инженеров. И эту "школу" мы прошли и потом были почти друзьями..."
****
Я в этом вопросе не совсем согласен с Олегом. С военпредами мне пришлось общаться и как настройщику во время сдачи настроенных плат и блоков, и как мастеру и старшему мастеру. Не буду вдаваться в то, как они оказались на этой работе / службе, и сколько лет провели на флоте. Именно на флоте, потому что в 20-м цехе военпредами работали морские офицеры. Часть приемки, конечно, производили контролеры женщины.
Приемку "Узла" в 1975-1978 производил капитан III ранга Галушкин Борис Иванович. Он, мне помнится, совсем не "жучил" настройщиков, но в силу своей высокой технической грамотности не пропусках ни сбоев оборудования во время сдачи, ни хитростей "соискателей" заветной печати ПЗ. Он на самом деле хорошо представлял, какой должен получиться результат, поэтому спокойно и даже с улыбкой делал свое дело. Я не помню, чтобы он, что называется, тупо "качал права". Мало того, старался вникать в реальные проблемы цеха, "без лишнего шума" позволял в случае неудачи первой приемки исправить замечания и предъявить второй раз. При этом соглашался при необходимости задержаться до вечера. Мне кажется, случалось, приходил и в выходные дни. С настройщиками у него были вполне дружеские отношения, которые, правда, не влияли на принципиальные вопросы. Борис Иванович не упускал возможностей побывать на объектах и посмотреть, как идут пуско-наладочные работы, или работа системы в реальных условиях. Причем его визиты не носили характера “инспекторских проверок”, были конструктивны и направлены на повышение эффективности работы ПЗ (прим. Колон С.В.).
Я хорошо помню также капитана II ранга Леонова Дмитрия Дмитриевича. Тоже технически грамотный человек, интеллигентный, мягкий в общении. Правда, в приемках “Узла” я его не могу вспомнить. Будучи на пенсии, он позднее несколько лет ещё работал в СКБ ВТ в секторе технического обслуживания и ремонта оборудования.
С Самецким Николаем Андреевичем мне не пришлось работать в цехе, но я его хорошо знаю и тоже иногда встречаюсь недалеко от завода. Прекрасный человек. О Николае Андреевиче, следовало бы рассказать отдельно. Он до сих пор живо интересуется делами, связанными с жизнью систем выпущенных заводом, техническими новинками и веяниями в ВМФ (прим. Колон С.В.).
****
Я был бригадиром и мы достаточно долго проработали следующим составом: Виноградов Леонид, Купряхина Валентина, Вагина Галина, Гвоздева Надежда, Зязина Людмила, Туровер Сергей, Сафрин Юрий и я, Стрижков Олег.
****
Бригада такого состава сформировалась в последний 1978 год моей работы и существовала, мне кажется, почти до окончания выпуска "Узлов". Мне с ребятами приходилось много раз контактировать, когда они вот именно таким составом приносили в СКБ ВТ комплекты блоков БПП на автоматизированую проверку или на дефектацию. Купряхина Валентина в 80-х годах работала в отделе внедрения СКБ ВТ, Сафрин Юра через пару лет куда-то ушёл. Купряхина Валя перешла работать из цеха в отдел внедрения СКБ ВТ в 75 г., и, по – моему, с 78 года до 91 была начальником лаборатории “Узел” (прим. Колон С.В.).
****
"...аврал и ночные бдения в то время были нормой. А упаковка! Это песня. Слесаря не смогли удовлетворить военпредов, Завьялов попросил нас, инженеров, освоить эти семь или больше слоев, в дальнейшем мы и этим занимались постоянно, правда, за отгулы"
****
Уб упаковке и напишу отдельно в следующей части 4.
Комментариев нет:
Отправить комментарий